9 сентября 1981 г. ушёл из жизни Жак Лакан
Осенью 1978 г. Лакан попал в автомобильную аварию, управляя своим белым Мерседесом. Хотя доктор не получил ни царапины, с этого момента, как стали замечать близкие, он сильно сдал. Его усталость усиливалась, а молчание длилось всё дольше. Семинар на 26-м году назывался «Топология и время». Во время первого заседания 21 ноября у Лакана пропал голос. Его слушатели тоже остались безмолвными. За кафедрой стоял пожилой человек, охваченный безмерной усталостью и потерявший дар речи, которая на протяжении четверти века околдовывала поколения интеллектуалов и психоаналитиков.
Тогда же, рисуя на доске узлы и косы, Лакан допустил ошибку. Он повернулся к залу, признал, что ошибся, и ушёл. «Не важно», послышался шёпот в зале, «мы всё равно любим тебя».
21 сентября 1979 г. в Le Monde была опубликована отвратительная статья, в которой Лакана сравнивали с аятоллой Хомейни. На следующий день в редакцию пришли сотни писем со всех уголков Франции. Это были письма не только от близких друзей Лакана и французских интеллектуалов, но также от людей, большинство которых вообще не читало его работ: медсёстры психиатрических больниц, учителя, социальные работники, психологи, пациенты и т.д. Журналист, написавший статью, забыл, как популярен Лакан — не Лакан узлов, Антигоны или «Канта с Садом», а Лакан-психиатр, врачеватель душевнобольных, человек, который на протяжении полувека, вместе со своими соратниками, подвижниками общественного блага и социального попечения, боролся за воплощение идеала институциональной психотерапии и гуманистической психиатрии, над которыми сегодня нависла угроза. В коллективной памяти всех, кто работает с психическим страданием, имя Лакана было и остаётся живым.
Начиная с декабря 1979 г. некоторые из близкого окружения Лакана стали утверждать, что Лакан старается хранить молчание, чтобы лучше слышать, и ум его также ясен, а слух — совершенен. По-видимому, они игнорировали те ужасные страдания, которые опустошали его и проявлялись в спазмах его лица. Нет больше голоса, нет больше слов. В то время мне довелось встречаться с ним. На нём уже была печать глубокого безмолвия, черты его лица стали неуловимыми, как будто он пребывал где-то далеко. Лакан боялся старения, смерти, невозможности больше соблазнять. В нём сочетался Дон Жуан и статуя Великого Командора.
9 сентября 1981 г. Лакан умер под чужим именем в клинике Хартмана от рака кишечника, который он отказался лечить. Его похоронили без какой-либо церемонии в присутствии самых близких на кладбище в Житранкуре. Сам Лакан думал закончить свои дни в Италии, в Риме или Венеции, и, несмотря на то, что был материалистом, однажды высказался за пышные католические похороны.
Libération, самая лакановская из французских газет, сделала прекрасное посвящение Лакану в выпуске от 11 сентября, в котором отдельные статьи соседствовали с заголовками в память о Лакане: «Tout fou Lacan», «Lacan fait le mort comme tout le monde», «Lacan n’est plus», «Lacan même». Это Лакан потока слов, вещей, каталогов, коллекций, мест, несовместимых объектов, скольжения смыслов, пустоты, ненасытного наслаждения, «Происхождения мира», ненависти спровоцированной и взаимной, и конечно же бравады.
Лакан — несмотря ни на что…
(Élisabeth Roudinesco. Lacan: In spite of Everything. L., N.Y.: Verso, 2014. P. 151-153.)
Перевод Александра Устенко
#Lacan_et_autour_de_lui #Лакан